1 глава
Гавайи
Рэйчел поднялась с шезлонга, развязала узел на полупрозрачном цветастом парео, которое довольно легкомысленно прикрывало ее бедра и ноги, и, оставшись в одном ярко-синем купальнике, направилась к искрящейся на солнце воде. Океан с ласковой непринужденностью принял ее в свои освежающие объятья, и молодая женщина поплыла. Она закрыла глаза, чтобы вволю насладиться гибкими движениями своего сильного, натренированного за долгие годы тела. Плавание было ее отдушиной, самым желанным отдыхом для уставшего тела и почти уже ничего не соображающего к вечеру мозга, который она эксплуатировала до полного изнеможения. Поскольку только так она могла отрешиться от реального мира и отключить ту часть своего сознания, которая отвечала за воспоминания…
Внезапно совсем рядом с собой Рэйчел услышала крик ребенка и, открыв глаза, в ужасе закричала сама. На нее и на девочку лет семи, которая плавала рядом с ней на надувном матрасике, мчался скутер. Набрав в легкие воздуха, Рэйчел мгновенно ушла под воду, но тут она вспомнила о беззащитном ребенке, которого скутер мог запросто раздавить, и, вынырнув, бросилась к ребенку. Скутер неумолимо приближался, и молодую женщину охватила паника. Подплыв к до смерти перепуганному ребенку, она схватила девочку за руку, стащила ее с матрасика и, зажав ей ладонью рот и нос, потянула ее вместе с собой под воду. Вцепившись в нее всем, чем только можно было, девочка извивалась в ее руках, как угорь, и Рэйчел зажмурилась. Ах, как хотелось прошептать этой малышке какие-нибудь успокаивающие слова, заверить ее, что все будет хорошо, осталось только немножко подождать, совсем чуть-чуть… и они будут спасены. Но она не могла. Ее легкие уже разрывались от нехватки воздуха, ведь она еще никогда не была под водой так долго. А эта малютка тем более.
И тут Рэйчел почувствовала, как над их головами на большой скорости промчался скутер. Еще немного подождав, молодая женщина, уже вконец обессиленная и полузадушенная, ринулась на поверхность и, вынырнув, стала ловить ртом воздух. Она бросила обеспокоенный взгляд на хрупкий комочек, который держала в руках, и из ее глаз брызнули слезы: девочка была абсолютно недвижима. Держа голову малышки так, чтобы та не ушла случайно под воду, и девочка не захлебнулась, молодая женщина приложила ухо к ее груди, и ее сердце возликовало: девочка потеряла сознание, но, к счастью, она дышала — Рэйчел ощущала ее затрудненное, но все-таки дыхание, — а значит, она была жива. Малышка жива. Слава Богу!
Рэйчел огляделась. Прямо к ней на бешеной скорости мчался катер. Спасатели, догадалась молодая женщина и стиснула зубы. Конечно, они как всегда вовремя.
Из катера выпрыгнул красивый мускулистый мужчина в желтых шортах и с абсолютно голым торсом и, подплыв к молодой женщине, аккуратно взял из ее рук ребенка и передал его девушке-спасательнице, которая высунулась из катера, чтобы взять его. Когда он повернулся к Рэйчел, чтобы также помочь и ей, молодая женщина демонстративно отвернулась и поплыла к берегу. Еще не хватало, чтобы этот спасатель подумал, что она нуждается в его помощи. Как бы не так! Когда она действительно нуждалась в их помощи…
Тряхнув головой, Рэйчел попыталась отогнать от себя непрошеные мысли и, закусив губу, сосредоточилась на уже виднеющемся впереди нее песчаном пляже. Выйдя на берег, молодая женщина подбежала к своему шезлонгу и, обмотав вокруг бедер парео, бросилась к девочке, которую уже окружила толпа зевак. Возле малышки на коленях стоял тот самый белокурый спасатель, который подплыл к ним на катере. Он делал ей искусственное дыхание. Охваченная паникой, Рэйчел попыталась молиться. Когда она открыла глаза, толпа уже расходилась, а возле девочки сидела женщина — по-видимому, ее мать, — и, гладя малышку по волосам, что-то ей тихонько напевала. И в этот момент Рэйчел почувствовала, что дрожит. Она обхватила себя руками и тут же ощутила на своих плечах теплый, слегка покалывающий кожу плед. Обернувшись, она увидела все того же светловолосого спасателя. Теплые медово-карие глаза мужчины с тревогой глядели на ее побледневшее лицо, на котором непривычно ярко мерцали синие, как море, глаза.
— Я Шон Бродери, спасатель, — представился он, протягивая Рэйчел руку. — Как вы себя чувствуете? Голова не болит?
Ответом ему были нахмуренные брови и колючий взгляд, при этом губы молодой женщины превратились в одну сплошную линию — линию сурового пренебрежения и… гнева.
— А вам не все ли равно? — огрызнулась Рэйчел и, горделиво вздернув подбородок, произнесла:
— Вы хоть понимаете, что эта девочка могла погибнуть и все — из-за вашего халатного отношения к работе?! Неужели нельзя обозначить территорию, по которой можно кататься на скутерах? Или им обязательно ездить там, где плавают люди? И где вы были, когда ваша помощь действительно была нужна? Уж точно не на своем посту.
Понимая чувства этой бесстрашной молодой женщины, Шон не стал спорить и доказывать ей свою правоту. Он просто пропустил мимо ушей ее несправедливые обвинения и попытался перевести разговор в другое русло.
— Мэм, там мать девочки. Она хотела поблагодарить вас. Ведь если бы не вы, ее дочь могла бы погибнуть.
Молодая женщина вскинула голову, и длинные черные пряди, еще немного влажные от недавнего купание, окутали ореолом ее лицо, бледное и сердитое.
— Передайте ей, что мне не нужны слова благодарности. А ей следует получше приглядывать за своей дочерью, как и вам — за отдыхающими. До свиданья, мистер Бродери. Спасибо вам… за ваш труд.