Полная чаша-2

В такси мне становится плохо. Делать нечего, приходится забежать в ближайший платный туалет. В попытке унять рвотные рефлексы натягиваю шарф до самых глаз и ловлю другое такси. До чего же неприятно быть беременной. Тошнота преследует меня до самой гостиницы, в которой на время поселился Павел. Что и говорить, оставив мне квартиру, он поступил как настоящий джентльмен. Назад не потребовал ни одной вещи, кроме своей одежды, конечно, и книг. Даже свадебную фотографию не взял…
Делаю глубокий вдох и поднимаю руку, чтобы постучать в номер Павла. В этот самый момент дверь распахивается и на пороге я вижу своего «благоверного», целующегося с какой-то крашеной блондинкой. Тут же в голове всплывает тот день, когда я решила покончить с собой. Тогда он обозвал меня закомплексованной дурой, сказал, что у меня нет силы воли, чтобы следить за собой и что он больше не видит во мне женщины, а нашу близость рассматривает как… супружеский долг.
От одной этой мысли меня начинает тошнить, и я вновь совершаю очередную глупость. Резко развернувшись, я бегу к лифту, и оказавшись в кабине, медленно сползаю на пол.
Я не смогу. Не смогу сказать Павлу о своей беременности. Он возненавидит меня за это. Каждое утро, просыпаясь и видя рядом с собой глупую уродливую толстуху, он будет проклинать тот день, когда был зачат наш малыш, а я этого не хочу. Не хочу!..
Наш… Я уже называю этого ребенка нашим. А ведь… а ведь Паша может отказаться от него. Ну конечно! Он может решить развестись со мной и просто навещать малыша по выходным, платить алименты. И в то же время жить с какой-нибудь там блондинкой или брюнеткой или…
— Рита?! Что ты тут делаешь?
Подождите, я сплю или это голос… моего мужа?
Он явно не ожидал меня увидеть, да еще сидящую на корточках в лифте. Что касается его подружки, то она просто светится от счастья. А ведь раньше я думала, что зависть не мой порок.
— Я… я пришла к тебе.
— К сожалению, я уже ухожу. Может… в другой раз?
— Да, конечно. Желаю приятно провести время.
Я уже собираюсь уходить, когда случайно натыкаюсь взглядом на ехидную улыбочку его блондинистой подружки. И тут мой рот невольно открывается и я выпаливаю:
— Хотя… Понимаешь, так получилось, что… я беременна.
Судя по лицу, Павел моего восторга не разделяет.
— Беременна?! — наконец произносит он. — Ты хочешь сказать, что в ту ночь… ты… то есть мы…
— Да, в ту ночь мы зачали нашего малыша! — широко улыбаюсь я: благо с зубами у меня все в порядке. У блондинки отвисает челюсть.
— Ты же говорил, что у вас нет детей! — чуть ли не с визгом поворачивает она к нему свое разукрашенное лицо, и оно в этот момент не предвещает ничего хорошего. Но Павлу, похоже, все равно. Отстранив девицу от себя, он грубо берет меня за локоть и бесцеремонно толкает в свой номер, после чего с грохотом захлопывает дверь.
— Ты хоть в своем уме?! — начинает он орать. — Ты понимаешь, что не имеешь права шутить такими вещами?! А может ты хочешь мне отомстить?
— О чем ты говоришь? — округляю я глаза. — Наш брак распался, это так, но… неужели за все это время ты не понял, что я из себя представляю? Я не собиралась тебе мстить. И я не шучу! Это правда. Я беременна. Я не хотела тебе об этом говорить. Я знала, что ты будешь зол на меня…
— Зол? Похоже, ты тоже плохо меня знаешь. Может быть, я растерян, но никак не зол. Ты хоть понимаешь, что этот ребенок…
— Да, мы его не ждали, — перебиваю его я. — Для меня это, как и для тебя, было полнейшей неожиданностью. И я не хочу его так же, как и ты. Но теперь вряд ли что изменишь. Если, конечно, ты не хочешь…
— Об аборте не может быть и речи. Мы эту кашу заварили, мы и будем ее расхлебывать. Ребенок тут ни при чем.
— Я тоже так думаю. Ну и что мы будем делать? Ведь в пятницу нам идти в суд.
— Я попрошу судью отложить дело. А потом… что-нибудь придумаем. У этого ребенка будут оба родителя.
— А… что будет с нами? Ведь…
— «Нас» больше не существует. Есть ты и я.
— Ты… останешься жить здесь?
— Я думаю, что, пока не родится ребенок, мы будем жить раздельно. Так будет лучше.
— Ты прав. Так будет лучше.
— А теперь, если ты не против, я вернусь к Инге.
— Она твоя любовница, да?
— Думаю, теперь это тебя не касается.
— Пока еще я твоя жена, ты забыл? И я жду твоего ребенка. Неужели это так мало для тебя значит?
— Ребенок нет, но… Слушай, Рит, я устал об этом говорить. Мы снова поссоримся, тебе это нужно?
— Нужно? Ты думаешь, что мне все это нравится? Я любила тебя, а ты…
— Только не начинай все сначала. Мне надоели твои придирки. Ты невыносима!
— Ты это уже говорил, — огрызаюсь я. — Придумай что-нибудь новое. Ты, между прочим, тоже не ангел. Я жду твоего ребенка, а ты продолжаешь мне изменять. Что люди-то подумают? Ведь эта малолетка тебе… в дочери годится.
— По моему, я не так уж стар, чтобы быть отцом двадцатилетней девушки. И кажется, мы только что договорились, что как семья мы больше не существуем.
— Ни о чем мы не договаривались. Ты принял решение и даже не спросил у меня, согласна ли я!
— Не спросил?! Ты же сама сказала, что так будет лучше.
— Я… просто не понимала, что говорю. Ты давил на меня и… я растерялась. И меня можно понять. И вообще, в моем положении мне вредно переживать. Это может плохо сказаться на ребенке, ты этого хочешь?
— Так, ты что, меня шантажируешь? Я кажется ясно дал тебе понять, что между нами все кончено. Понимаешь это или нет? Я не вернусь к тебе. Слышишь? Что касается ребенка, то я сделаю все возможное, чтобы он был счастлив. Твоя жизнь меня не интересует.
— Ты так говоришь, словно и не было этих трех лет. Словно… словно я тебе чужая. Но ведь я любила тебя, Паша, и сейчас люблю. Неужели тебе все равно?
— Сейчас меня интересует только ребенок. Что касается тебя, то… ты его мать и в любом случае мы будем с тобой пересекаться. Я буду заботиться о тебе. Продукты, консультации у врача, я все беру на себя.