По названию данного опуса можно догадаться, что побудило меня его написать — сериал «Отчаянные домохозяйки». Было время, когда я была просто без ума от этого американского сериала и решила написать русскую версию. Наваяла пару страниц, сюжет по-прежнему «пылится» на одной из многочисленных полочек в моем мозгу, а продолжение так и зависло в воздухе…
— Маргарита Павловна, а откуда берутся дети?
От столь неожиданного вопроса Рита чуть не проглотила жвачку, но вовремя спохватилась и, подняв голову от стопки тетрадок, которые она надеялась проверить, пока дети писали заданное ею же сочинение на тему «Как я провел свои летние каникулы», с легким румянцем на щеках воззрилась на смышленую мордашку Гриши Кравцова.
— Ну, понимаешь… — смущенно начала она и тут вдруг обнаружила, что, оказывается, не только один Гриша задавался подобным вопросом: совсем недавно склоненные над тетрадками лица ее двадцати с лишним учеников как по команде уставились на нее в немом ожидании.
Рита чертыхнулась про себя — прекрасно осознавая, какой восторг вызвало у детей, если бы она сделала это вслух — и, поднявшись, нерешительно прошлась от своего рабочего стола до доски и обратно, с минуту потопталась у окна, посмотрела на часы, моля про себя, чтобы баба Аня вновь что-нибудь перепутала и дала звонок раньше положенного, но поскольку баба Аня не была Господом Богом и не имела способности читать мысли, Рите пришлось самой выходить из сложившейся ситуации.
Сделав глубокий вдох, а затем медленно выдохнув, она решительно повернулась лицом к классу и с улыбкой произнесла:
— Знаешь, Гриша, думаю… сочинение не терпит отлагательств, а вот этот вопрос может и подождать. Поговорим об этом на… уроке анатомии… В девятом классе.
— Ты представляешь, какой вопрос мне сегодня задал твой сын? Откуда берутся дети! Ужас просто. И что я должна была ему ответить? Он просто загнал меня в тупик.
Так Рита изливала свою душу, пока ее подруга Алла — а по совместительству и мать того самого любознательного Гриши Кравцова — месила тесто, одновременно посматривая за бурлящим в пятилитровой кастрюле борщом.
— Не бери в голову, — с улыбкой произнесла Алла, что совершенно не ввязалось с тем, как она хладнокровно, без единой слезинки крошила лук. — Он уже все знает. Так что не мучай себя.
— Знает?! — от удивления захлебнулась чаем Рита. — Так зачем же он тогда задавал мне этот… этот глупый вопрос?
— Просто этому оболтусу доставляет удовольствие смущать взрослых, — как ни в чем не бывало объяснила Алла, продолжая заниматься нарезкой овощей, не забывая при этом раскатывать небольшие, с блюдце, лепешечки, которые затем превращались в витиевато-завернутые булочки с маком и корицей. — Это «хобби» появилось у него после того, как он узнал почему люди краснеют. Ну а у кого это получается лучше или… я бы сказала, ярче всех, а? — взглянув на смущенное лицо подруги, попыталась съехидничать Алла, но тут же с виноватым видом отправилась к плите мешать борщ.
— Он и об этом знает? — сконфуженно пробормотала Рита, покрываясь своим излюбленным вишнево-коралловым румянцем. — Но… откуда? Только не говори, что ТЫ сказала. К тому же… меня не так уж и легко смутить. Просто Гриша застал меня врасплох. Согласись, это было неожиданно.
— Ну… а как насчет того почтальона? Он приглашал тебя на свидание?
В который раз поперхнувшись чаем, Рита и вовсе отставила кружку — от греха подальше — и, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение, наклонилась к тершемуся об ее ноги коту.
— Не понимаю о чем ты, — буркнула она, склоняясь к коту еще ниже. — И… знаешь… мне пора, — отпустив кота, пробормотала Рита и вскочила на ноги, да так стремительно, что чуть было не перевернула огромный дубовый стол со всем его искусно нарезанным содержимым и наступила на хвост коту, который не преминул об этом громко заявить. — Передавай привет Игорю и… спасибо за чай. Печенье просто потрясающее.